В последние десятилетия грань между новостями и комментариями, возможно, стала более размытой. Это имеет значение для законодательства о клевете, что также отражает изменение медийного ландшафта. Недавний судебный процесс с участием Такера Карлсона иллюстрирует проблему.
Карен Макдугал подала в суд на Карлсона за клевету из-за фрагмента, в котором она утверждает, что Карлсон обвинил ее в вымогательстве. Она одна из двух известных нам женщин, которым заплатили за молчание о связях с Трампом. Вот цитата Карлсон из “денег”.:
“Две женщины подошли к Дональду Трампу и пригрозили разрушить его карьеру и унизить его семью, если он не даст им денег. Теперь это звучит как классический случай вымогательства”.
Для справки, дела о клевете в США трудно доказать. Вам необходимо продемонстрировать, что публично были сделаны заявления, которые являются претензиями на факты, которые фактически неверны, когда человек, делающий заявление, знал, что он неправ, или пренебрегал истиной, что имел место злой умысел и что в результате был причинен реальный вред. В отношении некоторых заявлений вам не нужно доказывать вред, они являются “клеветой как таковой”, например, обвинение кого-либо в педофилии. Вред считается само собой разумеющимся. Если объектом предполагаемой клеветы является общественный деятель, то бремя доказывания еще выше.
Спорным здесь является вопрос о том, были ли заявления Карлсона представлены как факты или как мнение. Мнение является полностью защищенной свободой слова и не может быть дискредитирующим с юридической точки зрения. Первая часть заявления Карлсона, приведенного выше, изложена как простой факт. Вторая часть (“похоже на то”), по-видимому, является его анализом или мнением. Если пока забыть о других аспектах стандарта защиты от диффамации, этот вопрос, по-видимому, является сутью дела. Утверждал ли Карлсон факты, которые, как он знал, не соответствовали действительности, или не заботился о том, было ли это правдой? Стандарт о диффамации требует большего, чем просто быть неправым.
Вот где дело может иметь более широкие последствия, особенно для новостных агентств. Адвокаты истцов утверждают, что в этом фрагменте Карлсон излагал факты, и поэтому следует придерживаться разумных стандартов проверки фактов и честности. Они указывают на заявление Карлсона, сделанное во время этого фрагмента: “Запомните факты из истории; они неоспоримы”. Они также ссылаются на его серьезный тон.
Адвокаты Карлсона заявляют, что “Такер Карлсон сегодня вечером” – это комментаторское шоу, во время которого Карлсон часто высказывается гипотетически, говорит что-то “ради аргументации” и не сообщает фактов. Он может полагаться на вторичные источники, не проверяя, являются ли эти источники точными. Все это может быть правдой. Но его адвокаты также утверждают, что его аудитория в целом понимает, что это так. Я в этом не уверен. Думаю, именно к этому все и сводится.
Все это напоминает недавнее дело Алекса Джонса в Infowars, в котором на Джонса успешно подали в суд родители детей, погибших во время резни в Сэнди-Хук. Адвокаты Джонса утверждали, что его заявления о том, что родители были всего лишь участниками кризиса и никакие дети не были убиты, были всего лишь “риторической гиперболой”. Было труднее доказать, что его аудитория понимала, что это так, поскольку иск был основан в основном на том факте, что некоторые из этих зрителей преследовали родителей, основываясь на своей вере в то, что сказанное Джонсом было правдой.
Забудьте о том, что вы думаете о Джонсе или Карлсоне, эти дела сложны и важны, потому что они находятся на стыке защиты свободы слова и защиты людей от законной диффамации. Кроме того, если быть откровенным, я стал объектом необоснованных исков о клевете только за то, что высказал свое четкое мнение, и поэтому я болезненно отношусь к этому вопросу. Я не могу делать то, что делаю, без надежной защиты свободы слова в соответствии с Первой поправкой (даже этого недостаточно, но это отдельная тема).
В то же время я специалист по научной коммуникации и активист-скептик. Для меня важна правда, а также высокие стандарты журналистики и важность критического мышления. Все это также критически важно для функционирования любой демократии. Похоже, мы сталкиваемся с кризисом демократии, частично вызванным “фейковыми новостями”, а также обвинениями в “фейковых новостях”, направленными на то, чтобы игнорировать реальные новости и подорвать доверие общественности к СМИ. Различные виды троллинга отравили общественный дискурс. Все это настолько разрушительно, что наши враги используют это как эффективный способ атаковать нашу демократию.
Конечным результатом всего этого является усложнение понимания того, какая информация является достоверной, а какая – предвзятой или даже созданной с целью обмана и влияния. Вот почему я не фанат таких шоу, как “Такер Карлсон” или “Infowars”. В них стираются границы между новостями и комментариями, фактами и мнением. Они делают вид, что излагают факты, но затем скрываются за представлениями о том, что это всего лишь перформанс или гипотетическая игра. Это не значит, что это не является законной защитой от диффамации, потому что в противном случае все подлинные комментарии окажутся под угрозой. Но это означает, что нам нужно выяснить, как избежать этой ловушки – позволять комментариям и выступлениям выдавать себя за факты ровно настолько, чтобы ввести общественность в заблуждение, но недостаточно для соблюдения разумных стандартов представления фактов (таких как закон о клевете).
Защита Карлсона может зависеть от критического заявления его адвокатов о том, что его аудитория в целом понимает, что то, что он говорит, не обязательно соответствует действительности и подразумевается как гипотетические факты с целью “хорошенько подумать” над этими вопросами. Это само по себе является фактическим утверждением, которое, похоже, может быть удовлетворено. Я не знаю, дойдет ли дело до этого, но адвокаты Макдугала, возможно, захотят рассмотреть возможность представления доказательств того, что те, кто смотрит Такера Карлсона, действительно воспринимают его слова как констатацию факта.
Я не знаю, существует ли достаточно подробная информация, но есть свидетельства того, что люди, которые смотрят Fox News, менее информированы о том, что происходит в мире, чем те, кто вообще не смотрит новости. Это означает, что их дезинформируют, а это значит, что они принимают некоторые “гипотезы”, которые они рассматривают, за факты.
Я не знаю, каков будет ответ на все это, но, похоже, было бы полезно заставить средства массовой информации однозначно называть новости новостями, а комментарии комментариями, включая оговорки о том, что это означает. Но какие бы шаги ни предпринимались, нам нужны достоверные данные об их последствиях. Иногда подобные вмешательства приводят к обратным результатам. Но, по крайней мере, мы будем знать, какие стандарты применяются.
